Первым серийным танком
отечественном производства стал МС-1 (малый
сопровождения, первый) или Т-18. Такой индекс ему
присвоили его создатели. Конструкторский опыт и
производственные навыки полученные в ходе
работы над ним, позволили в начале тридцатых
годов развернуть широкий выпуск бронированных
машин разных типов и назначения, а также создать
качественно новый род войск - танковый (по
наименованию тех лет - бронетанковые и
механизированные войска).
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ
В 1920 году на заводе "Красное
Сормово" в Нижнем Новгороде было построено
пятнадцать танков типа "М". Все они имели
собственные имена. Первый назывался "Борец за
свободу товарищ Ленин". Другие получили
наименования Илья Муромец", "Парижская
Коммуна, "Буря" и т.д. Конструкция их в общих
чертах соответствовала французской модели
"Рено FТ" образца 1917 года. Но от прототипа они
отличались более универсальным вооружением. Так,
на "Рено" устанавливалась либо 37-мм пушка,
либо 7,62-мм пулемет, а на "М" - и то и другое,
причем в одной башне.
Однако из-за отсутствия в данный
период промышленной базы для производства
бронетанковой техники с выпуском этих
пятнадцати машин и закончилось строительство
наших танков. Броневые, как тогда назывались,
подразделения Красной Армии долгое время
комплектовались английскими трофейными
машинами. Они объединялись в танковые эскадры и
автотанковые отряды, а позднее были сведены в
танковый полк. Конечно, изношенность
материальной части и отсутствие запасных частей
не способствовало развитию этого рода войск,
хотя попытки создать свои танки предпринимались.
Например, по проекту инженера Г. Кондратьева на
Ижорском заводе в Санкт-Петербурге начали
строить два плавающих танка "Ижозавод".
Такая машина весила 10 тонн и вооружалась 76-мм
пушкой с коротким откатом ствола. На плаву она
могла двигаться с помощью трехлопастного
гребного винта. Но в 1923 году работы над ней были
прекращены в связи с переформированием
Управления начальника броневых сил РККА.
Однако теория применения танков в бою
не стояла на месте. В середине 20-х годов в Красной
Армии в этом направлении сложилась определенная
концепция. Например, профессор Военной академии
РККА А.И. Верховский в своем труде "Огонь,
маневр, маскировка" писал: "С XVI века броня
вышла из употребления на поле сражения, ибо сила
человека и лошади не была в состоянии
передвигать такую броню, которая защищала бы от
появившегося огнестрельного оружия, но с
появлением двигателя внутреннего сгорания все
меняется и боец снова получает возможность
одеться в броню... Старые рода оружия - артиллерия
и пехота - должны будут уступить свое место новым
силам, где решающее значение будет иметь
двигатель внутреннего сгорания. Было время,
когда огнестрельное оружие вытеснило рыцаря с
поля сражения. Мы стоим сейчас на грани новой
эпохи, когда "рыцари" вытеснят
огнестрельное оружие. Только вместо одной
лошадиной силы у него будет 400-сильный мотор,
вместо панцыря и щита - броня, которую не
пробивает пуля, а вместо пики - скорострельная
пушка".
В соответствии с такими взглядами
развивалась у нас и военная мысль. Так, в 1927 году
вышли первая и вторая части "Боевого устава
пехоты". В нем, особенно во второй части,
значительное место занимали вопросы боевого
использования танков. В частности, подробно
рассматривался порядок их применения в тесном
взаимодействии с пехотой во всех видах боя. Кроме
того, в этом руководящем документе было записано,
что важнейшими условиями успеха являются:
внезапное появление танков в составе атакующей
пехоты, одновременное и массовое применение их
на широком участке с целью рассредоточения
артиллерийских и других "противоброневых",
как это называлось в уставе, средств противника;
эшелонирование танков в глубину при
одновременном создании из них резерва, что
позволяло развить атаку на большую глубину;
тесное взаимодействие танков с пехотой, которая
закрепляет занятые ими пункты.
Наиболее полно вопросы использования
этих бронированных машин раскрывались во
"Временной инструкции по боевому применению
танков", выпущенной в 1928 году. В ней
предусматривалось две формы участия танковых
подразделений в бою: для непосредственной
поддержки пехоты и в качестве передового
эшелона, действующего вне огневой и зрительной
связи с ней.
Однако в 1927 году броневые силы Красной
Армии состояли всего лишь из одного танкового
полка, вооруженного трофейными танками МкIV или
МкV, захваченными еще в период гражданской войны,
шести автобронедивизионов с устаревшими
бронеавтомобилями "Остин-Путилов" или
"Путилов-Гарфорд" и нескольких десятков
бронепоездов. Вот почему следовало наладить
собственное танкостроение. И такая возможность
появилась с началом выпуска первых
отечественных танков серийного производства.
Это в свою очередь позволяло приступить к
формированию отдельных танковых рот и
батальонов. Учитывая боевой опыт, полученный в
военном конфликте на КВЖД осенью 1929 года, а также
в результате проведенной летом того же года
реорганизации, был создан опытный
механизированный полк. После всесторонних
испытаний на его базе в мае 1930 года комплектуется
первая механизированная бригада. Она состояла из
трех полков: танкового, разведывательного и
артиллерийского, а также ряда подразделений
боевого и тылового обеспечения. На вооружении
танкового полка состояли танки МС-1 (Т-18),
разведывательного - отечественные
бронеавтомобили БА-27 (база АМО-Ф-15).
Процесс создания МС-1 происходил
следующим образом. К его проектированию
привлекли вновь созданное Танковое бюро при
Главном управлении военной промышленности
(ГУВП). 6 мая 1924 года оно приступило к работе. И
хотя в коллективе конструкторов не было ни
одного человека, ранее занимавшегося
танкостроением, и полностью отсутствовала
необходимая документация, в 1927 году из ворот
опытной мастерской завода "Большевик"
(бывший Обуховский орудийный и сталеплавильный
завод): в Санкт-Петербурге вышел опытный танк Т-16.
Он представлял собой развитие идей,
заложенных в машинах типа "М" Сормовского
завода, но в тоже время и значительно отличался
от них. В частности изменениям подверглись
энергетическая установка, ходовая часть и
вооружение. Например, карбюраторный мотор
мощностью в 35 лошадиных сил имел общий картер с
коробкой передач. Он устанавливался поперек
корпуса, улучшая компоновку машины.
Конструктор П. Сячинтов
усовершенствовал 37-мм орудие французской фирмы
"Гочкис" которое под наименованием ПС-1
стали размещать в башне танка. Были созданы новые
системы электрооборудования, питания, смазки,
элементы ходовой части. До июня 1927 года Т-16
проходил заводские испытания, а с 7 по 15 число
того же месяца и года генеральные. Комиссия под
председательством Начальника снабжения РККА П.
Дыбенко рекомендовала внести некоторые
изменения в системы моторной установки,
задействовать опорные катки большего диаметра,
дополнить ходовую часть катком с амортизатором
на передних ветвях гусениц.
Работы по совершенствованию опытного
образца затянулись до ноября. И все же
Реввоенсовет СССР, не дожидаясь их окончания,
принял машину на вооружение. Беспрецедентный в
истории случай объясняется только
необходимостью как можно скорее начать выпуск
танков. Новая машина под индексом МС-1
предназначалась для взаимодействия с пехотой и
сопровождения ее в бою.
Производство танков началось в 1928
году. До сих пор не удается точно определить,
сколько же их изготовили. По программе
"Система танко-тракторо-авто-броневооружения
РККА", которая разрабатывалась под
руководством заместителя начальника Штаба
Красной Армии В. Триандафилова, промышленность в
1929-1930 годах должна была выпустить 325 МС-1. Учитывая
ее возможности, это количество видимо и следует
принять за основу. В то же время в печати
приводятся и другие данные - более 900 машин
("Красная Звезда", 1967г., 8 августа). Однако
более реальна первая цифра, так как с 1931 года в
серию пошли танки Т-26, БТ-2 и танкетки Т-27.
Первые тридцать МС-1 строились на
средства добровольного общества ОСОАВИАХИМ. В
мае 1929 года машины этой серии участвовали в
параде на Красной площади Москвы. А в ноябре того
же года девять танков в составе Забайкальской
группы Особой Дальневосточной армии приняли
боевое крещение на границе СССР в районе станции
Манчжурия и г. Чжалайнор. Пограничный конфликт на
КВЖД, развязанный правительством Манчжурии, дал
первый опыт взаимодействия стрелковых и
кавалерийских подразделений с танками нового
типа. Появление их на поле боя вызвало у
противника замешательство и обеспечило прорыв
его пятикилометровой полосы укреплений за
полтора часа.
МС-1 был снят с вооружения в середине
тридцатых годов. Но долгое время он
использовался как база для исследовательских
работ и обучения танкистов первоначальным
навыкам вождения и стрельбы. Так, например,
проводились эксперименты по установке на него 45-
и 76-мм орудий, приборов наблюдения, усиливалась
броневая защита и ходовая часть.
Осенью 1938 года после пограничного
конфликта в Приморье в районе озера Хасан, снятые
с вооружения МС-1 использовали в укрепленных
районах на границе в качестве неподвижных
бронированных пулеметных точек. С танков
демонтировались орудие, моторный агрегат и
ходовая часть. На месте пушки в бронемаске
закреплялась установка из спаренных пулеметов
ДТ. Вырез в днище располагался над входом в
подземный каземат, оборудованный для
боеприпасов и продовольствия. Танки размещались
в бетонные или дерево-земляные капониры. В таком
виде они простояли до начала пятидесятых годов, а
затем были исключены из системы оборонительных
укреплений и заброшены.
Вот почему долгое время ни в одном из
военных музеев не было этого уникального танка.
Лишь только осенью 1983 года два найденных корпуса
МС-1 образца 1930 года привезли на одно из
танкоремонтных предприятий Краснознаменного
Дальневосточного округа и там способом
макетирования восстановили его. Сейчас один из
них находится в экспозиции Центрального музея
Вооруженных сил. |